СМЕРТЕЛЬНАЯ ИНЪЕКЦИЯ В США: САМЫЙ СПОРНЫЙ СПОСОБ СМЕРТНОЙ КАЗНИ

Конвульсии, агония – некоторые приговоренные к смертной казни испытывают мучения, когда в их тела вводят эти наркотические препараты. Столкнувшись с противодействием со стороны фармацевтических компаний, ряд американских штатов изо всех сил пытаются раздобыть эти препараты, эффективность которых сомнительна.

Предполагалось, что она будет безболезненной и успокаивающей. Предполагалось также, что она заменит такие, как считалось, варварские методы, как электрический стул, повешение или газовая камера. Смертельная инъекция стала универсальным способом смертной казни в США. Тридцать один штат, в которых по-прежнему допускается применение смертной казни, чаще всего используют именно этот метод, но постоянно сталкиваются с серьезной проблемой – его сомнительной эффективностью. Конвульсии, агония… Некоторые заключенные иногда долгими минутами или даже часами мучаются после соответствующего укола. В чем причины этих неудач? Почему американские штаты сталкиваются с трудностями в приобретении смертельных препаратов?

Успокаивающий метод
В США смертная казнь разрешена в 31 штате. У каждого из них есть свое законодательство в этой области. Но они подпадают под действие Восьмой поправки к Конституции, которая запрещает применение «жестоких или необычных» приговоров. 8 июля 1999 года, во Флориде, Аллен Ли Дэвис был приговорен к казни на электрическом стуле за убийство беременной двойней женщины. Эта казнь представляла собой редкостный акт насилия. После разряда тока из всех пор заключенного стала сочиться кровь. Администрация тюрьмы сделала множество фотоснимков: на них видно, что Дэвис мертв, его лицо имеет фиолетовый цвет и перекошено от мучений. Эти снимки были напечатаны в ряде изданий и вызвали настоящий скандал в этом юго-восточном штате. Спустя несколько месяцев во Флориде отказались от использования электрического стула, отдав предпочтение смертельной инъекции. Постепенно и остальные штаты, применяющие смертную казнь, также сделали выбор в пользу инъекции. «Смертельная инъекция стала применяться, чтобы облегчить работу персонала. Когда применялся электрический стул, были случаи, что у заключенного загоралась голова. Это было неимоверно жуткое зрелище», – вспоминает Энн Дэнис, руководитель комиссии «Международной амнистии», борющейся за отмену смертной казни.

Действительно, смертельная инъекция имеет ряд преимуществ. «Она как бы успокаивает семьи. Когда родственники присутствуют при казни, создается видимость того, что их близкий просто заснул», – отмечает Сандрина Эйджордж-Скиннер, представитель Всемирной коалиции против смертной казни (ВКПСК), утверждая, что семьям казненных внушается «ложное чувство». Тем более, что смертельная инъекция намного менее эффективна, чем другие методы исполнения. По словам Остина Сарата, автора книги «Жестокие спектакли», исследующей применение смертных казней в США в период с 1890 по 2010 год, 7,12% случаев с использованием смертельной инъекции прошли неудачно или процедуру вообще не удалось довести до конца. Это в два раза больше, чем при использовании всех остальных способов (повешение, электрический разряд, газ, расстрел).

Найти вену
По словам Энн Дэнис, главной причиной неудачных казней является трудность с обнаружением вены для введения смертельных препаратов: «Часто лица, приговоренные к смерти, являются бывшими наркоманами, и их вены находятся в ужасном состоянии». Это мнение разделяет и Сандрина Эйджордж-Скиннер: «Действительно, среди этих лиц очень много бывших наркоманов». Такой случай произошел в феврале 2016 года в штате Джорджия во время казни 72-летнего Брендона Джонса. «В течение целых 24 минут персонал пытался ввести катетер в вену на левой руке. Не удалось. Восемь минут медработники потратили на то, чтобы ввести на правой руке. Это также не удалось. Тогда они вновь принялись за левую руку, и опять безуспешно. В конце концов они попросили присутствовавшего врача помочь им, хотя это и запрещено клятвой Гиппократа. Врачу потребовалось 13 минут, чтобы ввести катетер в вену в паху. Спустя шесть минут он скончался. Настоящее варварство», – говорит Энн Дэвис.

Еще один поразительный случай имел место в сентябре 2009 года. Ромель Брум был приговорен к смертной казни за изнасилование и убийство девочки-подростка. Более двух часов команда, отвечавшая за казнь, пыталась попасть ему в вену, достаточно заметную для введения иглы. «В меня не менее 18 раз пытались воткнуть иглу в разных частях тела, чтобы ввести эту инъекцию, в результате которой я должен был умереть», – рассказывал позднее этот осужденный. В конце концов казнь была прервана. На сегодняшний день Брум уже 60 лет находится в камере смертников. Его адвокаты пытаются отменить его казнь, ссылаясь на Восьмую поправку к Конституции. Их апелляция была отклонена Верховным судом США.

Мидазолам
Но главная причина этих повторяющихся неудач касается препаратов, используемых для казни заключенных. Чтобы разработать смертельный коктейль, в тюрьме обычно используют три вещества (в некоторых штатах обходятся и одним): первый погружает заключенного в сон, второй парализует мышцы, третий останавливает сердце. Раздобыть все эти три препарата, обеспечивающие эффективное исполнение протокола (да и с юридической точки зрения, чтобы не подкопались) – настоящая головная боль для американских штатов. Тем более, что в последние годы многие казни проходили с большими осложнениями, вызывая реальные сомнения в эффективности приготавливаемых смесей.

Особо выделяется один препарат: мидазолам. Этот анксиолитик (успокоительное) используется в качестве анестетика. Его недостатком является то, что он не вводит осужденного в полное бессознательное состояние, что провоцирует возникновение сильной боли. В январе 2014 года в штате Огайо на Денисе Макгуайре, приговоренного к смертной казни за изнасилование и убийство беременной женщины, тестировался новый смертельный коктейль. После сделанной инъекции мужчина стал биться в конвульсиях и задыхаться, чихать и издавать жуткие звуки, которые продолжались как минимум десять минут. Его кулаки то сжимались, то разжимались, а грудь судорожно вздымалась. Он испускал долгие, тяжелые стоны. Официально его смерть была зафиксирована лишь спустя 25 минут после введения инъекции. «Это был новый коктейль с гидроморфоном, обезболивающим средством и мидазоламом, – поясняет Энн Дэвис. – Дозировка была неудовлетворительной и могла лишь привести к невыносимым страданиям для этого человека», – сетует она.

Мидазолам также является причиной страданий Клейтона Локетта, приговоренного в том же году к смертной казни за изнасилование и убийство девушки в Оклахоме. После инъекции заключенный «начал страшно биться на столе для инъекций. Персоналу пришлось опустить шторы, чтобы свидетели не видели этой сцены», – рассказывает Энн Дэвис. В конце концов Локетт умер через 43 минуты от сердечного приступа, а не от смертельной инъекции. «Этот случай вызвал большой шум, потому что бесчеловечность его казни просто потрясла», – вспоминает специалист.

Нехватка медикаментов
В Соединенных штатах лаборатории требуют от своих дистрибьюторов продавать лекарства, которые они производят, только для медицинского использования. В результате штаты сталкиваются с нехваткой этих летальных веществ. В штате Арканзас, начиная с 17 апреля, планировалось в течение десяти дней казнить шестерых заключенных, поскольку истекал срок годности имевшегося запаса мидозалама. Сразу двое судей запретили проводить эти казни. Аболиционисты осудили желание властей поставить казни «на поток» по мотивам столь же абсурдным, сколь и прозаическим тем более, что в этом штате казни не проводились, начиная с 2005 года. «Феноменально», – возмущается Энн Дэвис.

Чтобы обойти нехватку медикаментов, штаты ищут альтернативы. Как, например, в 2011 году, когда в Техасе попытались воспользоваться тиопенталом (барбитурат, погружающий мозг в сон), который производится в Италии фармацевтической лабораторией «Хоспира». Власти региона, где находится этот завод, категорически запретили использовать производимые там препараты для использования при процедуре смертной казни. Чуть позднее «Хоспира» вообще объявила о прекращении производства тиопентала. «Мы не можем рисковать и игнорировать требования итальянских властей», – заявили в фармкомпании. Та же история случилась спустя несколько месяцев с датской фармацевтической лабораторией «Лундбек», которая запретила, чтобы один из производимых ею препаратов – обезболивающее пентобарбитал – использовался для убийств.

В октябре 2015 года некоторые штаты попытались закупить какое-то количество тиопентала натрия, тоже являющегося барбитуратом, в Индии. Но федеральные органы здравоохранения быстро прекратили эти поставки, посчитав их незаконными. Сандрина Эйджордж-Скиннер рассказывает и о случае, когда один американский штат, якобы, попытался приобрести необходимые вещества у одного иранского фармацевта, базирующегося в Лондоне и производящего препарат в каких-то складских помещениях за автошколой. «Они готовы на все», – утверждает она. В мае 2016 года фармацевтический гигант «Пфайзер» объявил о запрете использования производимой им продукции для осуществления смертных казней. Это стало настоящим ударом для штатов. «"Пфайзер" производит свои лекарства для лечения и ради спасения жизни пациентов. В соответствии с этими принципами, "Пфайзер"выступает против использования своих продуктов для приготовления смертельных инъекциях, применяемых для смертной казни», – говорится в официальном заявлении фармгиганта.

Строгая секретность
Столкнувшись с таким сопротивлением, штаты сегодня вынуждены обращаться за помощью к изготовителям медицинских препаратов, не лицензированным Управлением по контролю за продуктами и лекарствами США (FDA). «Многие отказываются, а те, кто соглашаются, делают это за большие деньги, – говорит Сандрина Эйджордж-Скиннер. – Одни штаты тратят деньги, чтобы протестировать эти препараты, а другие не делают этого», – добавляет она. Чтобы стимулировать этих производителей большинство штатов, где применяется смертная казнь, окружают свое законодательство о смертной казни все большей секретностью. «Они обещают соблюдение тайны для поставщиков под предлогом того, чтобы обеспечить им безопасность, в случае если их личности станут известны общественности, – говорит она. – Иногда адвокаты приговоренных не могут даже конфиденциально проверить эффективность препаратов. Получается, что заключенных можно колоть чем ни попадя».

Анонимность вокруг смертельных инъекций упоминается неправительственной организацией «Действия христиан за отмену пыток» (ДХОП) в докладе, опубликованном в конце 2016 года. «Двенадцать штатов или уже имеют, или собираются одобрить такое законодательство. Джорджия сделала это в 2013 году. Миссури, где уже принято положение об анонимности, касающееся персонала, осуществляющего смертельные инъекции, распространила его на производителей и поставщиков летальных продуктов», – говорится в документе. Но по мнению Роберта Данхэма, директора Информационного центра по смертным казням, такая секретность заключается не в защите производителей. «Положение направлено на то, чтобы держать общество в неведении относительно злоупотребления такими препаратами», – заявил он газете «Нью-Йорк Таймс» в мае 2016 года. «Мы наблюдаем такую же ситуацию и в других странах. Когда начинают засекречивать методы исполнения смертных приговоров, это означает начало движения за отмену смертной казни», – надеется Сандрина Эйджордж-Скиннер.

Чтобы обойти нехватку препаратов, штаты изменили свое законодательство с целью использовать другие методы приведения в исполнение смертных приговоров в случае, если нет препаратов для приготовления смертельного коктейля. Так, в штате Юта можно использовать расстрел. В штате Вашингтон осужденный может выбрать для себя смерть через повешение. В пяти штатах разрешены к применению газовые камеры. Еще в восьми штатах можно вновь использовать электрический стул. И чтобы избежать в дальнейшем неудачных казней, некоторые штаты пытаются разработать новые методы смертной казни. Одним из таких способов, эффективным и безболезненным, является вдыхание азота. «Это ничего не меняет. Верховный суд может продолжить приостановку смертных казней, даже если он не может устанавливать свой закон, поскольку в каждом штате есть своя конституция и свой уголовный кодекс, – предупреждает Сандрина Эйджордж-Скиннер. – Главная проблема состоит вовсе не в способе казни. Можно попытаться отложить исполнение, но настоящая проблема состоит в том, чтобы избавиться от самого принципа, принятого в обществе, которое позволяет убивать людей».

Перевод
Александра ПАРХОМЕНКО

На фото: стол для смертельных инъекций; мидазолам.

27.05.2019

Этьен ЖАКОБ Le Figaro