Суд присяжных или профессиональный судья?
У нас судят за то, что произошло в действительности. Не за то, в чем человек признался или в чем его обвинили. С точки зрения развитой судебной системы, а российская судебная система к таковой относится, в ходе уголовного производства выясняются действительные обстоятельства происшедшего. И в отличие от обыденного сознания, в судебном производстве у следователя, а в последующем у судьи это должно быть обосновано. Следователь не может просто сказать «я вот так вот думаю», судья не может просто так вынести приговор, потому что ему показалось. У него это должно быть документально обосновано со ссылками на доказательства таким образом, что всякий другой профессионал, взяв эти материалы, без труда может увидеть, обоснован этот вывод или не обоснован. Так должно быть.
Присяжные тоже принимают решение, но в отличие от профессионального судьи присяжные не обязаны мотивировать свое решение. Смысл института присяжных в том, что взрослые люди, не заинтересованные в исходе дела, послушали, посмотрели и приняли решение. Но персональную ответственность за это они не несут и не обязаны мотивировать свой выбор.
Не случайно серьезными деятелями сейчас предпринимаются попытки подключить вот такую же систему, чтобы судья выносил приговор, не мотивируя, написал «виновен», «не виновен» и «сколько дать». Мне пришлось анализировать одно из решений Европейского суда по правам человека, я в ступор встал, насколько оно неграмотное и неквалифицированное.
В чем основное зерно вопроса, быть суду присяжных по тем или иным статьям или не быть. Как раз вот в этом. Сторонники суда присяжных за то, чтобы представители гражданского общества этой стороной своей жизни тоже занимались, определяли, кто виновен, кто не виновен. А противники говорят, что присяжные не различают, не мотивируют, мало ли что им на ум пришло, кто по какой причине склонился к такому решению.
Я кстати разделяю такое понимание технологии вынесения решений. И понимая, я долго не знал, к какому берегу прибиться, потому что как профессиональный юрист я склонялся к тому, что каждый должен обосновывать свое решение, особенно, если это решение определяет, «ломает» судьбу человека на всю оставшуюся жизнь. А потом, пожив немножко, я увидел, что люди, наше с вами гражданское общество, очень разные, по характеру, по уму. Но все они в состоянии разобраться и понять, кто убийца, а кто нет, кто коррупционер, а кто нет. Иногда со мной советуются.
Верю ли я, что высокопоставленный чиновник получил взятку от взяткодателя, не общавшись с ним последние полгода, что установлено, не встречаясь с ним, не беря эти деньги, кто-то где-то взял эти деньги, а к нему пришли и сказали, вот там вот что-то случилось, это ваша взятка. А вслед за этим идут общественно-политические события. Место этого высокопоставленного чиновника освобождается, приходят другие люди, меняется направление финансовых потоков. И вот если бы присяжные посидели в этом многодневном процессе, послушали, как обвинитель допрашивает, как защитник допрашивает, что свидетели, специалисты рассказывают, я думаю, они вполне бы разобрались.
И в этой связи, не являясь апологетом такого института как суд присяжных, я полагаю, что этот институт в обществе должен быть, и он должен быть по острым проблемам. Борьба с коррупцией сейчас это острая проблема.
22.09.2016
Позднее об этом
-
21 комментарий
К присяжным пойдет исключительно честный человек, которого просто подставили
Только честный чиновник согласится, чтобы уголовное дело по обвинению его во взятке рассматривал суд присяжных, потому что он-то как раз понимает, что его люди ненавидят в принципе. Статистически идея разрешить присяжным судить коррупционеров оправдана, потому как в Америке, где особенно развит институт суда присяжных, не так много народа стремится туда. Ведь если чиновник-коррупционер знает свою неправоту, то он как раз отдаст свою судьбу на откуп федеральному судье. К присяжным же пойдет исключительно честный человек, которого просто подставили. А такие случаи сплошь и рядом.
Я почему эту идею настойчиво пропагандирую. Потому что как члену общества, а не просто как адвокату, к которому иногда обращаются доверители, обвиняемые по ст. 290 УК, а так же представляющему в "коррупционных" судебных процессах потерпевшую сторону и потому разбирающемуся в этом в силу ряда обстоятельств, мне странно смотреть на всю эту борьбу с коррупцией с экранов телевизоров. Нам - обществу - говорят: давайте все вместе бороться с коррупцией. Мы говорим: давайте. И вот мы смотрим по телевизору, как коррупционеры набрали денег, борцы с коррупцией их поймали, деньги килограммами изъяли. Потом какие-то более крутые борцы с коррупцией отловили первых борцов с коррупцией... А дальше у них самих уже тонны денег полиция выносит прямо из квартиры. И мы понимаем, что коррупционеры бегают за коррупционерами, их ловят другие коррупционеры, потом этих коррупционеров сажают. А нам, обществу, говорят: давайте! А давайте!
Мы, общество, можем составить суд присяжных, а то вы там как-то, уважаемые, между собой что-то делите, друг друга на взятке ловите, деньги перетаскиваете друг у друга, а мы наблюдаем и издали должны бороться вместе с вами. Вот полковник, у которого полторы тонны денег нашли. Он говорит, что ему их подкинули. Ну, давайте, пусть согласится на суд присяжных, мы посмотрим кто, кому, чего подкинул. А иначе мы так ничего и не узнаем.290-я статья, самая коррупционная (взятка), уже была в перечне статей, которые подсудны коллегии присяжных. То есть как только суд присяжных начал развиваться, 290-я в его компетенцию входила. Потом чиновники или правоохранительная система сказали, что доказать взятку, распутать коррупционную схему (как и через кого один другому деньги дает) - это очень сложно, граждане не разберутся. Вот в убийствах разбираются, а во взятке не разберутся.
Вернем присяжным 290-ю - ничего революционного не произойдет. Присяжные с коррупционными преступлениями уж справлялись.
На днях я на заседании рабочей группы Президиума совета при Президенте России по борьбе с коррупцией по взаимодействию со структурами гражданского общества доклад по этому поводу. На удивление, члены рабочей группы, среди которых и депутаты, ранее действующие и вновь избранные, и министр юстиции, и вице-президент Федеральной палаты адвокатов, и просто не имеющие отношения к адвокатуре чиновники, поддержали эту идею. Здесь, конечно, есть свои тонкости, потому что технически это осуществить сложно, финансирование необходимо, да и не везде, не в каждом регионе удастся набрать присяжных. Но в основном члены рабочей группы идею поддержали, и даже, вроде бы, на Президиум совета при Президенте России этот вопрос будет вынесен.
Что мне понравилось. После того, как все активно начали поддерживать эту идею, сотрудник Генеральной прокуратуры встрепенулся. Как представитель правоохранительных структур он заявил, что "надо еще пообсуждать, спросить мнение Следственного комитета, МВД, Верховного Суда, прокуратуры, а уже потом выносить на обсуждение. Я в качестве реплики сказал, «да не надо ничего обсуждать, совершенно очевидно, что они будут против».
В данном случае получилось так. Есть некий общественный запрос, то есть мы, общество, говорим: если чиновник захочет быть судим судом присяжных, мы готовы. А вот правоохранительная система говорит: нет, подождите, надо пообсуждать, провести статистические анализы какие-то...
30.09.2016
Потому что им этот кусок лакомый, коррупционый, отдавать не хочется! Иначе как они будут неугодных чиновников закатывать? -
2 комментария
Чем больше судей, тем лучше!
Я считаю, что с точки зрения обычного здравого смысла и объективности, если мы хотим добиться справедливого и полного расследования, справедливого наказания, то, конечно, чем больше будет судей рассматривать, в данном случае присяжных, тем большей объективности мы можем добиться при рассмотрении этих дел. И соответственно, справедливого приговора, а не как в делах Васильевой. Надо чтобы действительно это были те приговоры и наказания, которых заслуживают наши коррумпированные чиновники.
Еще плюс в том, я думаю, что когда много судей, на них сложно надавить. Проще, когда один судья. Я считаю, что суд присяжных это более независимо и объективно. Коллективное мнение это мнение каждого человека, на каждого сложно надавить. Общий настрой присяжных невозможно изменить. Если судья будет выносить решение вопреки суду присяжных, то будет очень много вопросов к судье.
30.09.2016 -
3 комментария
Плохая работа правоохранительной системы подрывает доверие судебной
Дело даже не в коррупции, хотя и в коррупции в том числе. Коррупция это понятие такое растяжимое У нас нет, как известно, ответственности за коррупцию. Ответственность есть за конкретное преступление, в частности, за взятничество. Я глубоко убежден, что не стоит нам уповать на анахронизм, который называют судом присяжных, в деле разрешения этой проблемы. Суд присяжных никогда и низачто не решит проблему подношений. Это не состав преступления, это проблема более глубокая. И вообще при чем тут суд присяжных? А чтобы просто разобраться, что является взяткой, а что нет, суды присяжных не нужны.
Более того, суд присяжных интересен в первую очередь для адвокатов, потому что убедить простых людей, что чиновник получил не взятку, а какое-то подношение или подарок, значительно проще, чем профессионального судью. И, с моей точки зрения, применительно именно к преступлениям, связанным со взятками, суд присяжных будет тем самым инструментом ухода виновных от ответственности.
Если брать статистику, то у нас вообще, что касается взяточничества, она очень странная. У нас тех осужденных, которые дают взятки, значительно больше, чем тех, кто берет взятки. Это даже с точки зрения обывателя выглядит странно. Но у меня вопрос встречный. Вы думаете, что если введете суд присяжных, это решит эту проблему? Не решит, потому что корень причины не в этом. Корень причины в том, как работает правоохранительная система. Она что, только применительно к взяткам так работает? Она в принципе плохо работает, и причем тут суд присяжных?
Если уж говорить о суде присяжных, то это должны быть дела, которые имеют серьезное общественное значекние. А кто-то кому-то дал взятку, и собирать для этого 12 человек? Это дороже станет для государства, чем сама эта взятка.
30.09.2016
Ранее об этом
-
21 комментарий
Приговор суда присяжных должен обладать реальной силой
Сам суд присяжных настораживает меня, исходя из моей практики. Так как уголовный процесс предусматривает отмену вердикта и отмену приговора, вынесенного присяжными, вышестоящими инстанциями по различным причинам, боюсь, что введение в компетенцию суда присяжных коррупционных статей будет очередной показательной подачкой обществу.
Я сталкивался с уголовным делом с коррупционной составляющей. Обвинялись некие лица, в момент «совершения преступления» они находились за 8 тыс. км от места преступления, в командировке. Присяжные их оправдали, а приговор отменили! Дали им по 12 лет, ребята отсидели по 5 лет, потом Верховный суд их оправдал. Причем в момент совершения преступления они находились в командировке в Чечне, Владимир Владимирович Путин награждал их орденами именно в этот день и в этот час. Когда это представили присяжным, с видеозаписями выпусков новостей, их оправдали. Но, тем не менее, вышестоящая инстанция отменила приговор, и ребят посадили. Пока есть возможность уголовного процесса отменить и вердикт и приговор суда присяжных, я думаю, что это все очередная «оперетка», хорошо поставленный спектакль.
21.09.2016 -
21 комментарий
Коррупционные дела в суде присяжных. Чем грозит?
Обращает на себя внимание, как представляется, допущенная ошибка в формулировании дискуссионного вопроса, точнее второй его части – «готова ли система разрешить суда над собой?». Корректность этой формулировки критична, если исходить из доктринальной уголовно-правовой оценки коррупционного преступления, субъектом которого является физическое лицо, обладающее статусом должностного. Совершенный акт коррупционного преступления, это деяние конкретного физического лица, но не системы или органа власти в котором он исполнял должностные обязанности, ставшие предметом подкупа-продажности. В этой связи, вторая часть вопроса имеет факультативный эмоциональный расчет на аргументацию ответа «да» либо «нет».
14.09.2016
Принимая эти суждения во внимание, а точнее сказать, исключая их, для соблюдения чистоты и объективности экспертных оценок важно сосредоточиться на главной части вопроса «о коррупционных делах в суде присяжных». Для краткости позволю остановиться на двух аспектах, имеющих криминологическое значение.
Первый. История становления присяжного судопроизводства в России во второй половине XIX века, насыщена множеством примеров, которые в современных категориях можно было бы квалифицировать как воспрепятствование осуществлению правосудия, вершимого присяжными. Случаи подкупа, шантажа, ограничений в передвижении, давления на заседателей, привлеченных к исполнению обязанностей, были не редкость. В изученных мной архивных документах встречалось описание экзотических сценариев склонения к коррупции присяжных. В этой связи вопрос введения присяжного судопроизводства по коррупционным делам должен вестись в разрезе множества обеспечительных мер в отношении участия заседателей: начиная от их отбора до обеспечения действенной защиты в режиме, который предоставляется иным участникам уголовного процесса – (свидетелям, потерпевшим). В этом есть объективная логика, учитывая, что граждане, принимающие участие в присяжном судопроизводстве, наряду с государством и обществом являются носителями прав и интересов, которые были нарушены в результате коррупционного преступления.
Второй. Представляется важным взвешенно подойти к определению тех составов преступлений, которые предлагается рассматривать в суде присяжных. Если ограничиться деяниями (кстати, имеющим спорные позиции в части ст. 159 УК РФ) предлагаемыми автором дискуссии, а именно, предусмотренными статьями 286, 290 УК РФ, возникает не просто риск упрощения смысла обсуждаемых инициатив, выраженном в сведении коррупции в конвенционном смысле к пассивным формам, но и укрепления стереотипа? выраженного в формуле «коррупция = чиновник», который способен культивировать экстремизм по отношению к социально-профессиональной группе, представленной государственными и муниципальными служащими. В этой связи, предлагается дополнить в обсуждение предлагаемых новелл ст. 291 УК РФ, а также и иные коррупционные преступления, уголовные дела о которых имеют категорию как публичного, так и частно-публичного обвинения.
Виктор Григорьев 
Комментарии