СПЛОШНОЕ РАЗОРЕНИЕ

Парадокс – количество закредитованных людей растет – по некоторым данным, граждан, обладающих безнадежными долгами где-то порядка 17 миллионов, а в год через судебную процедуру банкротятся всего 150-200 тысяч человек. Про внесудебную процедуру и говорить нечего – за полтора года с ее помощью признаны банкротами всего 6 тысяч (!) человек. Для сравнения – в США и в более сытые годы банкротились до миллиона человек в год, а сейчас и того больше. И ни у кого там процедура списания непосильных долгов не вызывает аллергии. Там понимают, что легче списать человеку его «центы», чем пытаться его «раздеть», нагружая и без того перегруженную судебную систему. Дать ему потом восстановиться и снова стать заемщиком, раскручивая маховик потребления. Почему система банкротства граждан буксует у нас, через что приходится проходить простому гражданину в судах, какие «скелеты» могут там всплыть, спасет ли медиация в этом сложном деле – говорили с экспертами – опытнейшими юристами в этой сфере в программе «Де юре» (совместном проекте ЗАКОНИИ и Радио Москвы).

Крах наличности

Сразу отметем звучащие подозрения – народ у нас порядочный и в подавляющем большинстве долги отдает. По данным финансового омбудсмена Ассоциации российских банков Павла Медведева, склонны не возвращать долги всего 5% людей, из которых половина – просто безалаберные товарищи, забывающие об обязательствах. Берут же кредиты россияне на вещи сугубо практичные – от покупки бытовой техники до протезирования зубов и дорогостоящего лечения. И случаются же такие жизненные ситуации, когда болезнь усугубляется, работу потерял, отдавать нечем. И для таких вот людей наступает настоящий ад.

Суд да дело

Да, есть классическая процедура – судебная. Но она стоит минимум тысяч двести, из них, как отметил председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей Дмитрий Янин, только 60 тысяч надо заплатить за две публикации в газете в рамках процедуры банкротства. И это нищему человеку. При этом судебный процесс может растянуться на долгие месяцы, а то и годы, особенно, если в процессе начинают всплывать всякие «скелеты из шкафа». Самые распространенные перечислил руководитель проекта «Долгам.НЕТ» Дмитрий Донсков. Это – взятие заведомо неисполнимых обязательств и совершение оспоримых деяний. Но иногда судебная практика выкидывает такие коленца, что диву даешься. Например, дозвонившийся в эфир слушатель по имени Эдуард рассказал, что в рамках процедуры личного банкротства, в которой он был поручителем по кредиту, кредитор подал ходатайство о признании его залоговым. И судья признала. Притом, что никакого имущества Эдуард банку не закладывал, и, соответственно, договора об этом нет в помине. Вот слушатель и задал вопрос: как так возможно, что кредитора признали залоговым без залога и подтверждающего документа? Я точно знаю, что по мнению ВС РФ – невозможно, в их постановлении четко прописана взаимосвязь – есть договор залога, значит, кредитор залоговый, на нет и суда нет. Но оказывается, есть. Подивился такому выводу судьи в деле Эдуарда и Дмитрий Донсков, который заметил, что ему такие механизмы тоже неизвестны. А как такое могло произойти, будем теперь разбираться в рамках мониторинга правоприменения в соответствии с договором с Министерством юстиции.

Медиативные решения

Одним словом, классическая процедура – долго, дорого и не всегда в пользу гражданина, так называемая внесудебная, хотя для нее тоже нужен суд, и вовсе застопорилась намертво. Предложение Минэкономразвития по изменению порога для нее с 500 тыс. до 1 млн делу не поможет от слова совсем. Не спасет и предлагаемая Минфином медиация – она еще дороже, чем судебный процесс. Да и кадры там нужны специальные, как верно отметил вице-президент Ассоциации юристов в сфере ликвидации и банкротства, председатель общероссийского профсоюза медиаторов Владимир Кузнецов.
Одно понятно – система личного банкротства тяжела, неподъемна и нуждается в серьезной переработке с самых основ. Причем, привлечь к этому нужно не только одну сторону, ту, что деньги дает, а потом возвращает, но и представителей правозащитников, таких, как Павел Медведев, юристов-практиков, экономистов и т.д. Вот для такого диалога сторон для выработки взаимоприемлемого решения, может, и пригодилась бы медиация? Дело-то ведь в государственном масштабе куда серьезнее, чем невозможность условного Сан Саныча Иванова выплатить долг за холодильник.

Главный редактор ЭСМИ «ЗАКОНИЯ»,
член Общественного совета при Минюсте России,
заместитель президента Гильдии российских адвокатов,
Рубен Маркарьян   
    

 Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях: