ГРАЖДАНИН БАНКРОТ
.jpg)
СЛУШАТЬ ЭФИР
(20.01.2022)
.jpg)
Сразу два ведомства выступили с инициативами по очередному упрощению процедуры банкротства физических лиц. Минфин – в рамках Стратегии развития финансового рынка до 2030 года. Документ предлагает ряд мер для перехода от сложившейся практики распродажи имущества и списания долгов к более верной – финансовому оздоровлению. Одна из таких мер – введение процедуры медиации. Минэкономразвития, в свою очередь, предложило вдвое – с 500 тыс. до 1 млн рублей – увеличить максимальный порог долга, при котором человек может инициировать личное банкротство во внесудебном порядке через МФЦ. При этом сама идея признания банкротства становится все популярнее – только в последние два года рост составил 72% и 62% соответственно.
Если же говорить о судебный практике, то процедура реструктуризации оказалась нерабочей (о чем и говорит Минфин), т.к. официальный доход россиян недостаточен для выплат кредиторам, по той же причине мало что можно реализовать из имущества (с учетом целого перечня ограничений). Поэтому в существующих реалиях институт банкротства физлиц можно смело переименовывать в процедуру списания долгов. Правильно ли это, не приведет ли к еще большей закредитованности граждан и как эффективнее помогать людям преодолевать личные финансовые кризисы?
Нужно ли проще?
Собственно, спор экономистов с финансистами по этим сложным вопросам и проходит по линии легкодоступности. Первые говорят о необходимости обеспечить гражданам простой и понятный доступ к кредитным ресурсам и процедурам банкротства (у макроэкономистов свой резон: раскрутить потребительский спрос), вторые – о том, что нажимом на банки можно их и задавить, а рыночная экономика предполагает, вообще-то, возврат долгов, а не схему «набрал–списали–гуляй». И кто-то должен уже объяснить гражданам, что бездумный набор кредитов и признанное судом личное банкротство навсегда испортит их кредитную историю, а также должен повышать правовую и финансовую грамотность россиян. Иначе процесс либерализации приведет к прямо противоположным результатам. В частности, критикуя инициативу Минэкономразвития, финансисты среди прочего отметили, что она приведет к ужесточению условий кредитов, особенно обеспеченных ипотекой (учитывая стоимость жилых помещений в регионах), что может создать сложности для добросовестных кредиторов в реализации прав залогодержателей в виде приостановления взыскания по исполнительным документам. А Стратегия развития финрынка, если внимательно вчитаться, направлена на сокращение чрезмерного роста кредитной доступности.
Финансовая удавка
Юристы, непосредственно работающие в сфере личных банкротств, назвали такую позицию банков «людоедской». В первую очередь потому, что сейчас для внесудебной процедуры установлены слишком узкие критерии и мало кто из россиян может ею воспользоваться. А безрадостная перспектива долгой судебной волокиты пугает их до такой степени, что они обращаются за помощью, когда уже долговая удавка затянулась настолько, что ни о каком финансовом спасении речи быть не может. Какая линия разрешения личных финансовых кризисов более эффективная, что может разорвать эту цепочку: рост доступности товаров – набор кредитов – рост банкротств?
Читайте по итогам обсуждения анализ главного редактора ЭСМИ "ЗАКОНИЯ", члена Общественного совета при Министерстве юстиции РФ, адвоката Рубена Маркарьяна
МНЕНИЯ ЭКСПЕРТОВ
Дмитрий ДонсковРуководитель проекта «Долгам.НЕТ»
Не списание гражданину долгов происходит, в основном, в двух случаях
В процессе признания гражданина банкротом в судебном порядке самым главным всплывающим «скелетом в шкафу», который активно не нравится суду, является взятие заведомо неисполнимых обязательств. Чтобы этого не произошло, гражданин должен обладать хотя бы минимальной финансовой грамотностью и понимать, что, во-первых, долги должны отдаваться, во-вторых, отдаваться в определенном размере, и, если заработная плата человека не позволяет оплатить взятый кредит, судья в конце процедуры его пожурит. Причем, пожурит таким образом, что от исполнения обязательств гражданина попросту не освободит. По объективным данным, порядка 2% банкротных дел заканчиваются для должника безрезультатно – то есть, не происходит списания непосильных долгов.
Помимо непонимания некоторыми гражданами всей ответственности при получении заемных средств, нередко затягиванию их в долговую удавку способствуют сами сотрудники банков. Они, договорившись с заемщиком, «рисуют» ему большую зарплату, выдают кредит и тут наступает случай предоставления кредитору заведомо недостоверных данных. В последнее время все чаще от кредиторов в рамках конкретной процедуры поступают ходатайства о неприменении в отношении должников правил об освобождении от исполнения обязательств, они прикладывают кредитные досье, сверяют полученный официальный доход, сверяют анкеты клиентов и все становится на свои места. Получается, человек наврал банку – возможно, пассивно, идя на поводу у менеджера банка и соглашаясь на указание неверного дохода, но, когда начинается банкротный процесс, данная проблема вскрывается. Если банковский менеджер действует таким образом – указывает неверную зарплату, «раздувает» стоимость залогового имущества – на постоянной основе, то для него вполне может наступить и уголовная ответственность, и такие дела есть.
Вторая крупная проблема – совершение оспоримых дел. Это когда должник, понимая, что завтра надо платить, а нечем, начинает раздаривать близким родственникам недвижимое и движимое имущество. В рамках процедуры банкротства все это дурно пахнет и выглядит явно подозрительно. Судья к такому человеку будет настроен негативно и с большой долей вероятности напишет, что тот до процедуры банкротства производил действия по выводу активов. Как правило, для должника ничем хорошим это не заканчивается.
Дмитрий ЯнинПредседатель правления Международной конфедерации обществ потребителей
Пока процедуру досудебного банкротства будут прописывать банки, она так и останется нерабочей
Предложение по изменению порога долгов гражданина с 500 тысяч до 1 миллиона рублей для процедуры внесудебного банкротства – имитация поручения главы государства, данного в период пандемийных ограничений. В 2020 году были обещаны кредитные каникулы, а для тех, кто попал в кредитную кабалу – внесудебное банкротство. Тема внесудебного банкротства возникла потому, что классическое банкротство из-за субсидирования одного коммерческого издания, которое (субсидирование) стоит порядка 60 тысяч рублей. То есть нищий банкрот должен отнести минимум 60 тысяч арбитражному управляющему и сделать две печатные публикации в субботнем номере частной деловой газеты.
По факту через суд могут обанкротиться в год от 150 тысяч до 200 тысяч человек, а в безнадежных долгах в России находится порядка 6 миллионов человек, из которых тянут все, что только можно. Упрощенное банкротство сделано таким образом, что пойти в МФЦ может тот, кто уже до этого был вдоль и поперек просужен банком, прошел через систему взаимодействия с судебными приставами, что иногда занимает два-три года, и получил акт от судебных приставов о том, что он ничего не значит на этом свете и с него нечего взыскать. То есть, у него уже ничего нет и его можно удалять из списка банкротов. Таких людей в России, к счастью, немного. Поэтому и идут по статистике эти крохи – 6 тысяч человек за полтора года, которые через данную процедуру прошли.
Таким образом, изменение суммы до 1 миллиона радикально ничего не изменит. Необходимо существенно менять саму систему внесудебного банкротства, те нормы, которые были приняты, но писались самими банками. Пока же «улучшение» процедуры внесудебного банкротства будет происходить в режиме: «что банки напишут», все останется не более, чем теорией.
Павел МедведевФинансовый омбудсмен Ассоциации российских банков
Процедура банкротства для тех, кто попал в сложные жизненные ситуации, должна быть простой и дешевой
Подавляющее большинство россиян, попавших в финансовые неприятности, склонны возвращать долги. И берут они деньги в долг, когда другого выхода нет, например, при серьезной болезни на дорогостоящее лечение, на зубное протезирование и т.д. Ведут они себя при этом рационально и достойно – стараются погасить долг как бы трудно ни было. Хотя, конечно, присутствует небольшой процент мошенников, которые берут кредит с тем, чтобы его не отдавать. В ходе исследования, которое имело целью выявить, какой процент респондентов не склонен отдавать долги выяснилось, что таковых не более 5%. Причем, половина из них простодушные разгильдяи, которые забывают об обязательствах, и только 2,5% – упорные, целенаправленные мошенники.
Опасения ряда представителей банковской сферы, что изменение порога с 500 тысяч до 1 миллиона рублей для внесудебной процедуры банкротства граждан откроет дорогу мошенникам, на что банки вынуждены будут реагировать ужесточением условий кредитов, в том числе, обеспеченных ипотекой, беспочвенны. Если из человека, который не в состоянии выплатить свой долг, «вытряхивать душу», то все равно он расплатиться не сможет. Поэтому во многих странах банкротство поставлено на поток. Ранее в США банкротилось до одного миллиона человек в год, сейчас эта цифра еще выросла. Бывают же всякие жизненные ситуации: человек заболел, потерял работу – зачем его мучить? Разве от этого кредитор станет счастливее? Более того, если вместо этого дать человеку возможность реабилитироваться в финансовом плане, то через пять лет он снова сможет стать клиентом того же кредитора.
Исходя из этих соображений, процедура банкротства физических лиц должна быть простой и дешевой. Но это, увы, не так. В Москве, в частности, средняя цена колеблется в районе 200 тысяч рублей. Как так? Человеку надо отдать несколько сотен тысяч рублей, которые он должен, а еще 200 тысяч где-то найти, чтобы пройти судебную процедуру. Внесудебная процедура еще смешнее – она требует суда. Уже сейчас она статистически полностью отсутствует – невозможно внесудебно обанкротиться тому количеству людей, которые являются банкротами.
Незадолго до пандемии был проведен расчет несостоятельных должников микрофинансовых организаций, коллекторов – их оказалось 17 миллионов. Из них только один миллион человек имеет совокупный личный долг более 500 тысяч рублей. То есть подавляющее большинство – мелкие должники. Их, безусловно, надо банкротить во внесудебном порядке. Не поможет гражданам и предлагаемая процедура медиации, так как это очень дорогая вещь, даже дороже суда. Для простых людей, в отличие от корпораций с миллиардными капиталами, она будет недоступна.
Владимиp КузнецовВице-президент Ассоциации юристов в сфере ликвидации и банкротства, председатель общероссийского профсоюза медиаторов
Исполнению медиативных соглашений мешает установка, что это – часть схемы отмывания денег
Важно, чтобы процедура медиации максимально внедрялась на этапе до введения процедуры банкротства граждан с тем, чтобы стороны находили максимально адекватный выход из любой сложной ситуации. Пока же говорить о том, каким видится или предполагается институт медиации в делах по банкротству граждан, преждевременно, поскольку инициатива озвучена лишь в виде некоего стратегического документа, окончательно не утверждена и не зарегистрирована надлежащим образом в Минюсте РФ. Только в таком случае можно понять, как будут регулироваться данные правоотношения, будет ли выделено финансирование из госбюджета или иных источников.
Однако стоит отметить, что направление на то, чтобы дать сторонам договориться на любом досудебном этапе, абсолютно верное. Медиация, по большому счету, единственный механизм, с помощью которого стороны смогут найти взаимоприемлемое решение. В случае принятия судом решения о списании, либо о не списании, одна из сторон будет себя считать пострадавшей – либо кредитор, либо должник, а то и обе стороны.
При этом медиатором в случае банкротства гражданина должно быть лицо, которое не просто соответствует требованиям действующего закона об альтернативных способах урегулирования споров, но и с опытом, знаниями и компетенциями в сфере экономики – очень важно, чтобы человек был и экономистом, и юристом, и медиатором. Только в таком случае, он сможет понять, чем рискуют стороны, помочь им сблизить свои позиции в правовом русле, чтобы не были нарушены чьи-либо интересы.
На одном из круглых столов по обсуждению неисполнимости медиативных соглашений были озвучены две основные проблемы: ряд медиаторов составляют такие медиативные соглашения, которые не могут быть исполнены в рамках российского законодательства, а ряд медиативных соглашений, составленных корректно, не исполняются банками со ссылкой на ФЗ №115 под видом борьбы с терроризмом. Таким образом, если стороны составили соглашение в рамках уже возникших взаимоотношений по банкротству, и одной из сторон будет лицо, которое должно будут получить денежные средства, банки могут не провести платеж. А попытка возбудить исполнительное производство тоже может оказаться неудачной, так как приставы в конце года отказывают и отправляют в суды оспаривать отказ, так как есть установка, что медиативное соглашение – это способ отмывания доходов, полученных нечестным путем.
20.01.2022
Рубен Маркарьян: Приговоры в отношении предпринимателей находятся в зоне внимания властей 
ОСНОВАНИЯ ДЛЯ НЕДОВЕРИЯ 
Правозащита online: Как владельцам квартир не потерять съемщиков и плату за аренду в пандемию? 
НЕ ТАК ПРИЗНАЛСЯ 
Правовое государство (Детективная сказка) 
ГРАДУС АГРЕССИИ 
БАНКРОТСТВО ОТ ЛУКАВОГО 
НИЖЕГОРОДСКИЙ СЛЕДСТВЕННЫЙ МИКС 
Служба охраны труда: условия деятельности 
РОБЕРТ ДАУНИ-МЛАДШИЙ ПРИЗНАЛСЯ, ЧТО В ТЮРЬМЕ ЕМУ БЫЛО УЖАСНО ПЛОХО 
Гасану Борисовичу Мирзоеву – 75 лет. С юбилеем, мэтр! 
Комментарии