Министр юстиции России Александр Коновалов считает необходимым расширить сеть учреждений для исполнения нового наказания, не связанного с тотальной изоляцией от общества (применяется с января 2017г.), – принудительных работ.

Отбывать его положено в специальных исправительных центрах, где условия гораздо мягче, чем в колониях. Человек живет свободно с некоторыми ограничениями и обязан работать по трудовому договору на предприятии близ исправительного центра. Так, в Волгограде Трудоустройство осужденных планируется в ЖКХ и на двух предприятиях: заводе силикатных и изоляционных материалов и фабрике, выпускающей соки и детское питание.

В ведомстве считают, что система смягчения условий наказания будет мотивировать гражданина к исправлению. Кроме того, что такая мера — еще и способ решения проблемы с перенаселенностью тюрем и колоний.

Конечно, эта новелла касается не бандитов, а обычных людей, осужденных за так называемые бытовые преступления небольшой и средней тяжести либо за тяжкое преступление, но совершенное впервые. Закон также допускает применение «принудительных», если осужденный «не потянул» назначенный судом штраф.

По словам заместителя директора Федеральной службы исполнения наказаний Валерия Максименко, суть исправительных центров сравнима с вахтовой системой работы. Правда, осужденные не смогут самостоятельно выбирать поле деятельности. Вакансии для "контингента" будут подбираться центрами занятости населения (биржами труда). Однако мобильный телефон и интернет не запрещены, в отличие от алкоголя и азартных игр.

Из зарплаты осужденного к принудительным работам будет высчитываться в пользу государства от 5 до 25%. Обувь, одежда и питание – за свой счет, бесплатным будет только спальное место в общежитиях исправительных центров и постельное белье.

На сегодня развернуто 11 исправительных центров с общим лимитом почти на 900 человек, за год количество осужденных увеличится до 6 тысяч, а в дальнейшем – до 30 тысяч.

По статистике в России около 4,3 млн безработных, на начало марта 2017г. зарегистрированы на бирже труда 929 729 человек. При этом эксперты отмечают, что официальные данные не отражают реальных, более критических показателей. Справедливо ли в условиях ликвидации предприятий и массовых сокращений гарантировать трудоустройство контингента сидельцев нового типа?

Мнения экспертов

Александр Сафонов,
проректор Академии труда и социальных отношений, д.эк.н., профессор:

Принудительный труд это тяжелое наказание

У нас есть Трудовой кодекс как основной документ, регулирующий трудовые отношения, и в нем принудительный труд находится под запретом. Это соответствует международным обязательствам России, как по конвенциям  Международной организации труда, так и по конвенциям Международной организации объединенных наций. То есть это один из элементов большого гуманитарного достижения, которое защищает права граждан, за свой труд они получают деньги и, самое главное, могут сами выбирать место работы и вид деятельности. И таким образом это является одним из элементов прав и свобод граждан, как всего мира, так и РФ.

Осужденный, во-первых, вступает не в классические трудовые отношения, где есть свободное волеизъявление двух сторон, работника и работодателя, здесь его принуждают к труду в силу наложенного на него приговора, то есть по решению суда. И в этом контексте он, конечно, оказывается пораженным в этой части в своих правах. Это вполне допустимая норма, в качестве аналогии могу привести гражданскую альтернативную службу, где люди, отказывавшиеся выполнять воинскую обязанность, держать оружие, служить в армии, в принудительном порядке, здесь также принуждение, направляются через центры занятости в определенные города к определенным работодателям не на ту заработную плату, которую они хотят, а на ту, которую работодатель готов за их неквалифицированную, как правило, работу платить. И они работают у этого работаделя, не имея права его покинуть, тот период времени, который длится альтернативная гражданская служба.

Представьте работодателя, которого вы призываете поучаствовать в этом проекте. Вы ему направляете на работу каменщиком человека, который никогда в жизни не сможет держать в руке мастерок в силу своих физических ограничений. Конечно, это в принципе невозможно. Поэтому в любом случае при принуждении занятию трудом будут учитываться обстоятельства, связанные со здоровьем, ну и, самое главное, возможность человека реализовывать те задачи, которые перед ним стоят в рамках исполнения вот этих трудовых обязанностей.

Была дискуссия по поводу зарплат заключенным, которую поднимали правозащитники. В колониях люди, которые привлекаются к труду, получают заработки ниже установленного законом минимального размера оплаты труда. И когда эта тема обсуждалась в преддверии жалобы в Конституционный суд, наши правозащитники получили разъяснение, что классических трудовых отношений в колониях нет, и в полном объеме прав, связанных с защитой граждан в отношении исполнения трудовых отношений, не возникает. То есть собственно говоря, да, это специфическое ограничение, человек исполняет наказание, которое ему по суду назначено. И в данном случае его по принуждению, конечно, привлекают к работам. И колония для него работодателем как таковым не является. Апеллировать к этой ситуации невозможно.

В службе занятости РФ заявлено работодателями 1 млн 200 тыс. вакансий, которые не заполняются безработными гражданами, хотя поставлено на учет порядка 800 тыс. человек. Почему? Потому что там маленькая заработная плата и плохие условия труда, то есть это ручной труд, это как правило отдаленные территории. Поэтому естественно именно на такие вакансии будут направляться лица для исполнения наказания по решению суда.

Михаил Сенкевич,
член экспертного Совета по правам человека при Президенте РФ, руководитель проекта «Тюрьма и воля»:

Лучше принудительный труд, чем лагерная романтика

Обычный человек, который не осужден, а просто живет на свободе, не совершая преступлений, он же о себе заботится. Так что и осужденные к принудительному труду должны будут сами заботиться о своем содержании.

Я очень сомневаюсь, что те, у кого была бы альтернатива, с удовольствием пойдут в колонию, а не воспользуются альтернативным наказанием - принудительными работами.

Я думаю, что эта мера наказания, не связанная с лишением свободы, она и к цели гуманизации и к разгрузке следственных изоляторов, где лимит жесточайший. И все-таки осужденные к принудительному труду  не пропитаются этой блатной романтикой, потому что в лагере своя жизнь, свои порядки, хочешь, не хочешь, своя система, субкультура. В исправительной колонии мы не видели еще ни одного случая, чтобы там кого-то исправляли. А здесь они не пропитаются этим, и не надо будет перевоспитывать. Но и здесь будут психологи. С ними будут и оперативные сотрудники беседовать, и психологи, может, и сотрудник какой-то социальной службы.

Я считаю, что мера полезная, но очень важно, где будут находиться эти спецкомендатуры. Важно, чтобы обязательно учитывалось мнение гражданского общества, то есть близлежащих домов. Потому что если в спальном квартале рядом появится такая спецкомендатура, гражданам может это не понравиться, что рядом будут люди, которые имеют преступные наклорнноости. Надо выбирать места наиболее отдаленные, где-то особничком.

Игорь Кондрашин,
Член исполкома Российского гуманистического общества:

Может, пора министерство образования приговорить к принудительному труду?

Тема, которая сегодня обсуждается, интересная и актуальная, но она, естественно, имеет много аспектов, которые из нее вытекают. Прежде всего, при этой системе не совсем добросовестные судьи могут каких-то преступников посылать на эти работы, тем более на производство того же детского питания и т.д, А детским питанием можно только щеки себе наедать, а не исправляться.

Другой аспект: принудительный труд. Мы знаем из истории, что принудительный труд это всегда рабский труд. Рабский труд не может исправлять. Вы помните историю, Спартак целое восстание поднимал. Труд по принуждению не может быть воспитательным. У нас учреждения исправительно-трудовые, а все-таки они должны быть исправительно-воспитательные, потому что люди, которые идут на какие-то преступления, будь то под аффектом, будь то без аффекта, имеют сознание либо недоразвитое, либо искаженное. Они так поступают, не будучи воспитанными, и если их в этих учреждениях не будут воспитывать, соответственно, они и после отбытия наказания будут готовы к такому же преступлению, если не еще хуже.

На осужденных к принудительному труду, также как на гастарбайтерах, менеджеры будут наживаться. Да, 90% предпочтут принудительные работы колонии, но... У нас количество заключенных превышает все мировые показатели. Это о чем говорит? О том, что у нас воспитательная работа в целом в стране плохо пставлена. У нас и министры, и депутаты, и губернаторы совершают преступления. Кто здесь виноват? Министерство образования, которое курирует  воспитание населения, само министерство юстиции, РПЦ также, поскольку она занялась воспитанием населения по каким-то программам. Они не дорабатывают, может их надо уже осудить и приговорить к принудительному труду?

Мнения слушателей

Марина:

Это не только вопрос того, что кого-то обеспечивают работой, а кого-то нет. Это вопрос прежде всего смягчения наказания. И причем за такие статьи, за которые надо человека не исправлять, а просто наказывать. Распространение наркотиков не исправишь, их миллионы. Тем более те, кто осужден за распространение венерических заболеваний вдруг будут работать на заводе по изготовлению детского питания. Это что за бред!

Это просто путь, когда за взятки коррумпированные судьи самых злостных преступников будут отправлять на свободу, и даже если они будут на каких-то заводах работать, то что будут чувствовать люди, которые там тоже работают, они с преступниками рядом будут работать. Как они на это будут смотреть?