УК в 12 лет: профилактика преступности или школа юного рецидивиста? - 31.01.2013

Возможно, в весеннюю сессию Госдума начнет обсуждать законопроект о снижении возраста уголовной ответственности по всем составам преступлений с 16 лет до 14 лет, а по наиболее тяжким - с 14 до 12. Такие поправки в законодательство предложил член комитета ГД по конституционному законодательству и госстроительству, полномочный представитель Госдумы в Верховном суде, Высшем арбитражном суде и Генпрокуратуре Владимир Поневежский. В случае одобрения поправок парламентариями, сажать в тюрьму в России начнут с 12-летнего возраста.

Главными сторонниками этого законопроекта пока являются представители МВД РФ. «12-летний молодой человек, помещенный в колонию, — это практически готовый бандит в будущем», — цитируют «Известия» адвоката Константина Трапаидзе. То есть, наказывать малолетних убийц и насильников негуманно по отношению к обществу? Другие юристы считают, что цель законопроекта будет достигнута, только если ввести ювенальную юстицию.

Часть экспертов возражают: мировой опыт говорит об обратном эффекте от привлечения детей к уголовной ответственности, просто потому что многие дети неспособны отличить преступление от «не преступления». Так, в «старой доброй Англии» к уголовной ответственности привлекались дети с семилетнего возраста. Это не повлекло за собой сокращения преступности. В то же время, когда ребенок совершает действия, ведущие к смерти человека, а его родителей штрафуют на 500 рублей, российские обыватели воспринимают это как издевательство.

Если не наказывать тинейджеров за злодеяния, они не остановятся. Если наказывать их с 12-ти лет – все равно воспитаем «свежие кадры» для криминала. Надо ли сегодня возвращаться к законодательству 30-х лет прошлого века, чтобы снизить уровень преступности среди детей?

Валерий Иванович Степанов, судья телепроекта "Суд присяжных":

Ребенок-убийца – плод отношения взрослых к детской политике

Ответственность за страшные преступления, которые совершают наши дети, мы перекладываем со своих плеч на их плечи, пытаясь понижать возраст уголовной ответственности.

Школа сегодня самоустранилась от воспитания, ее кредо: «мы учим писать и читать, остальное не к нам». Родители (даже нормальные, ответственные) не в состоянии заниматься и уделять время воспитанию своих детей, – они их не видят практически, работая, чтобы обеспечить семью. Им приходится выбирать: или правильно, в морали и патриотизме, растить детей в нищете, или, пытаясь вылезти из нищеты во имя ребенка, упускать его воспитание. Государственной идеологии в отношении детства нет. Плоды нового «буржуазного» общества мы и пожинаем, спохватываемся, когда преступление подростком уже совершено.

В этих условиях свою ответственность за возникновение ситуации, в которой наш 12-летний ребенок готов убить человека из-за компъютера или просто «по приколу», мы с себя снимаем под предлогом несовершенства закона.

Почему дети, даже из благополучных семей, убивают? Об этом не стоит думать, надо просто сажать. Чтобы сажать, надо изменить закон. Но изменением закона мы уровень детской преступности не снизим, ситуация будет только ухудшаться. А когда 12-летних убийц будет перебор, понизим возраст ответственности до 10 лет…

Николай Николаевич Мишустин - руководитель рабочей группы по защите семьи и детей при Мосгордуме:

Криминал очень надеется на малолетних помощников…

Ситуация в Московской области. Там дети наслушались лекций о правах ребенка, особенно о праве «на радость от секса», которое входит в пакет ювенальных прав, преподаваемых сейчас в школе. Вышли на улицу и хотели изнасиловать малолетнего школьника. Мать бросилась отбивать его от этих старшеклассников, так теперь ее мотает прокуратура который месяц, пытаясь обвинить в том, что она нарушила право детей на удовлетворение своих потребностей. У меня масса случаев по всей стране таких вот вопиющих. С этой точки зрения, наверное, имеет смысл изменить законодательные параметры в сторону ужесточения.

Очень велико желание криминала использовать детей для своих схем, чтобы квартиры грабить, кошельки воровать и т.д. Я 3 недели бился, чтобы возле метро на западе Москвы перестали раздавать визитки с рекламой наркотиков под видом аромасмесей. Ребенок, которого в силу возраста нельзя привлечь к ответственности, эти визитки таким же детям совал в руки. Рядом стоят двое взрослых, которые его крышуют. Вызываю полицию, они сразу смываются. Вот вам пример использования подростков. И с точки зрения, связанной с наркоманией, мне кажется, тоже нужно принимать меры жесткие, потому что иных способов вырвать ребенка из этого порочного круга, наверное, нет.

У нас семья не обладает самостоятельной правовой правосубъектностью. Нужно возрождать семью, усиливать ее правовой статус, чтобы она могла сама в отношении детей принимать меры воспитательного воздействия  и органы оказывали бы ей в этом помощь, но не принудительную, когда преступление уже совершено, а добровольную, профилактическую.

Ювенальная юстиция, существовавшая в царской Росси, исходила из обстоятельства абсолютной неприкосновенности семьи и власти со стороны главы семейства. И если вдруг ребенок преступление совершал, еще что-то неодобрительное вытворял, то отец мог пойти к участковому околоточному и сказать: ну, ты его посади на несколько суток, он хочет преступление совершить, на мятеж собрался. А околоточный ему говорил: зачем ему казенные харчи проедать, ты его лучше поколоти сам, может, он успокоится. Это не считалось противозаконным.

Если мы хотим возрождать институт семьи, если мы хотим смотреть на семью как на иерархичное явление, то тогда права должны быть у того, кто может их осуществить. И у отца должно быть право на ограждающее родительство, чтобы он мог сам применить меры воздействия к своему ребенку для ограждения его от каких-то негативных проявлений. А у нас получается так.  Ребенок партнер и самостоятельная личность, и он имеет право делать что хочет, а ты, родитель, не имеешь права ограничивать его в выборе. Иначе он может пожаловаться в органы опеки.

Александр Григорьевич Семенников - кандидат юридических наук:

Одних воспитательных мер применительно к малолетним преступникам не достаточно

Подросток в 12 лет совершает убийство, противоправное лишение жизни. По закону самого ребенка нельзя называть преступником, а деяния нельзя называть преступлением. Но, к сожалению, такие случаи имеют место, и надо с ними что-то делать.

Что далеко ходить за примером. У меня сына, когда он учился в школе, группа преступников ограбила. В такой банде был только один совершеннолетний, а остальные были 12, 13-летние. Их освободили от привлечения к ответственности, потому что они не субъекты преступлений. Составили отчет соответствующий милицейский.

До сегодняшнего дня считается, что можно только воспитательными мерами воздействовать на таких подростков. Но сегодня они часто и физически развитые, и психически, и прекрасно понимают, что делают.  Соглашусь с мнением Евгения Абрамовича Бунимовича, надо искать такие меры уголовного наказания, которые бы не калечили ребенка и в тоже время были бы адекватны содеянному ему деянию.

Меры уголовного наказания не должны окончательно калечить подростков

Если бы у нас были нормальные исправительные учреждения для подростков, то я бы двумя руками проголосовал за то, чтобы снижать возрастной уровень привлечения к уголовной ответственности. Вопрос в том, как осужденный будет отбывать наказание, где будет отбывать и будет ли это действительно колония с воспитательно-трудовым эффектом или  колония, где человека будут калечить. В случае, когда, скажем, к 12-летним  будут применяться наказания, не связанные с лишением свободы, с направлением в исправительно-трудовые учреждения, то почему бы не изменить законодательство.

Все право построено на презумпциях. То, что лицо отвечает перед законом с момента достижения 14-летнего возраста, является не более чем предположением, презумпцией. Скажите, что происходит в этот момент, когда бьют куранты – если человеку 13 лет и 364 дня, то он еще не является субъектом уголовной ответственности, а если ему 365 дней ровно, то его можно к этой самой ответственности привлечь? Это всего лишь предположение, что в тот момент, когда бьют часы, человек начинает осознавать противоправный характер своих действий и вредоносные последствия этих самых действий. На самом деле есть люди, к которым это осознание приходит не 14 лет, а в 13 с половиной или в 12, а к некоторым и в 25 не приходит.

Закон – это всегда общий масштаб, который применяется к самым разным личностям, в том числе различным по степени своего психологического, эмоционального, нравственного развития, и  никогда этот масштаб не является уникально точным. Есть люди, которых в 14 лет сажают, а на самом деле они не в стоянии были осознать того, что они натворили. Или, наоборот, в 12 мы их освобождаем от ответственности, а они вполне могли бы отвечать за то, что сотворили.

Евгений Абрамович Бунимович - депутат Московской городской Думы, Заслуженный учитель РФ, C 2012 г. — эксперт Открытого Правительства РФ:

Проблема преступности не в смещении возрастной планки законом

Никто нигде в мире не показал, не доказал, что снижение возраста решает проблему подростковой преступности. Она гораздо сложнее, гораздо серьезнее, такими путями она не решается. Это абсолютно обывательское мнение. Мне абсолютно жаль, что такие досужие мнения  оказываются оформленными в законопроект.

Нужны воля и желание государства сделать так, чтобы действительно эти подростки, да, совсем не красящие наше общество, адаптировались после вынесения судебного решения, все равно они будут жить рядом с нами дальше.

Я не знаю ни одного аргумента против того, если идет судебное расследование или следствие, где подросток является или преступником, подозреваемым, или жертвой или даже свидетелем, то, особенно если речь идет о насилии, то должно идти судебное производство особым путем. С тем, чтобы 25 раз не спрашивать, как ты делал, что ты сделал, потому что все отпечатывается в голове навсегда еще страшнее, чем само это действие. Чтобы это действительно шло, этим  занимались судьи самой высокой квалификации, которые бы специализировались на этих вопросах. И это вовсе не влияние запада. У нас ювенальные суды, правда, они назывались немножко по-другому, были в Санкт-Петербурге, еще до 17 года.

Во многих странах мира подростки посещают как раз ювенальные суды с тем, чтобы видеть, что такое судопроизводство, как это серьезно, какова ответственность и за что. Вот если бы у нас суды были не такие, что их стыдно показывать, тогда, может быть, такой опыт имел бы смысл.

Взрослые закрывают глаза на путь подростка к криминалу

Где мало подростковых рецидивов? Например, в Англии, где в крайней ситуации очень часто несовершеннолетних не отправляют за решетку. А знаете, куда отправляют? В семью полицейских, которые специально подготовлены. Они полицейские, но имеют еще и психологическое образование. То есть, нарушитель живет не на зоне, а в семье, но это очень специфическая семья, как вы понимаете, которая полностью отслеживает его действия. Это не только наказание, но и воспитание, если его собственные родители не смогли это сделать.

Вот такая форма, когда подросток естественно отрезан от преступного мира, от всех законов зоны и прочего негатива. А в России мы видим только ужесточение, только ужесточение. Ну с 12-ти сажать, давайте с 10-ти, начнем с детского сада, с роддома… Понимаете, мы сами этих детей не воспитали, вовремя не выявили его проблемы. Потому что очень трудно представить себе подростка, который ни с того ни с сего совершает тяжкое преступление. Перед этим, как исследования показывают, несколько лет движения к криминалу. Это значит, взрослые не отследили. Те, кто должны нести за него ответственность. Он совершил преступление. Теперь давайте ребенка запрем за решетку и будем временно спокойны, как думают некоторые, кто предлагает сажать 12-летних.

Михаил Викторович Виноградов - Руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях, психиатр-криминалист, доктор медицинских наук, профессор психологии:

Государству плевать на воспитание детей. Сажать проще

12-летние девочки изуродовали подружку за то, что она должна была ехать на конкурс красоты в Японию. Осознанно калечили, чтобы она туда не поехала. Я могу таких примеров привести очень большое количество. Несовершеннолетние дети творят страшные вещи, достойные тюремного срока. Должны ли быть другие меры? Они нужны, но гораздо раньше, чем преступление состоялось.

Мы утратили контроль за детьми и подростками. Нет идеологии. И можно как угодно ругать коммунистический Советский Союз. НО были октябрята, были пионеры, комсомольцы. Все они были пристроены к разным делам, в основной массе после учебных занятий находились под присмотром за счет государства: кружки по интересам, бесплатные спортсекции, Дворцы пионеров… Был ДоСоАФ, куда могла поступать молодежь.

Мы могли строить коммунизм или не строить его, но дети были пристроены к интересным для них делам, был жесткий контроль за их поведением. А попробуйте сейчас мальчишке купить хоккейную форму. «Средний класс» денег не соберет на клюшки, налокотники, коньки, ботинки и пр. Тогда хоккейная секция не была доступной только богатым.

Так во всем мире. В Англии бойскауты и где-то еще… Возьмите зарубежных известнейших певцов, музыкантов. Большинство их не из благополучных семей, но они учились, если мы возьмем Америку, за счет государства, все вышли в люди, и никто из них не спился, не стал бандитом и хулиганом.

Нашему государству не до подростков. Родители тоже на 2-3-х работах, чтобы свести концы с концами, кормить детей, платить за те же занятия и секции. И с родителей  спрашивать за то, что сын зарезал приятеля? Это сделать очень сложно, а вот с государства, безусловно, надо спрашивать. Потому что именно государство, и я не устану об этом говорить, привело нас к утрате контроля над детьми, подростками и молодежью. Вот что надо восстанавливать и строить, а не тюрьмы, которые, к сожалению, становятся единственно возможной страшной мерой проявления государственного внимания к новому поколению.

Наказывать убийц тюрьмой и даже расстреливать надо с 12-летнего возраста. Иначе жертв будет больше

Известно, что личность насильственного преступника формируется к 13 годам, дальше она уже не меняется. И когда мы говорим «исправительные учреждения», мы лукавим, это должны быть наказания. Когда мы говорим «что делать с подростком, совершившим тяжкое преступление?», мы отстаем от всего мира. В Америке прокурор 13-летней девочке попросил высшую меру. И это давно принятая позиция, во всяком случае, в Америке, безусловно. Подростки должны нести полную ответственность перед законом, уголовную в том числе.

Преступность сегодня резко помолодела, мы имеем убийц 12, 13-летнего возраста. 9-летний убийца у меня был на экспертизе и 6-летний подросток, они отчима опоили и зарезали, потому что он заставлял хорошо учиться. И сегодня до сих пор никто не знает, что с этим мальчиком делать. Он гроза одного из небольших городков.

Моя позиция очень простая. В журнале «Юрист» при «Российской газете» опубликована моя статья «Возраст уголовной ответственности». Мы его должны понизить до 12 лет и применять все нормы за особо тяжкие преступления, которые существуют для взрослых преступников.

Противники такой позиции говорят, что после тюрьмы чаще вероятен рецидив, а если дать условный срок, есть шанс, что подросток образумится. Если мы не дадим реальный срок, больше шансов, что он почувствует безнаказанность. А про содействие взрослых в пути по «наклонной дорожке» не совсем правильно. Он уже на эту наклонную дорожку вступил и с нее не свернет.

Человек, совершивший преступление случайно, в конфликте, в ссоре, по пьяной лавочке, на кухне – это один разговор. А человек, который осознанно совершает убийство, как Ванечка? Его так называли ласково на Тишинской площади. Двух человек зарезал, пока гостил у бабушки на даче, и это безнаказанно сошло ему с рук. А потом решил показать, как он убивает, своим товарищам: «я вам сейчас покажу, как это делается» и зарезал одноклассника посреди Москвы на улице. В данном случае было много свидетелей. Ему 13 лет. И он убивал осознанно, это доказывают эксперты-психологи, психиатры. Доказательная база здесь собирается абсолютно точно и безусловно.

Детей сажать и даже расстреливать (но у нас смертная казнь отменена), надо с 12-летнего возраста. Но, чтобы этого не случалось, прежде детьми государство должно заниматься по полной программе.