«Оплошность юриста страшнее ошибки хирурга». – Игорь Мацкевич, проректор по научной работе МГЮА им. Кутафина

Как оценить успешность карьеры юриста? Кто виноват в «бедах» российского образования? Что общего у Гитлера с Наполеоном? Почему Войнович забыл «важную» фамилию? Об этом и, главное, о векторе пути для современного правозащитника доктор юридических наук, профессор Игорь Михайлович Мацкевич рассказал в интервью порталу «Закония» в ходе одного из самых значительных мероприятий Московской юридической академии – Дня юридической карьеры-2010.

- В ежегодные Дни карьеры в Вашем ВУЗе масса гостей, подготовки, расстановки, напряжения сил, расписание насмарку, – зачем Академии все эта суета?
- Нет никакой суеты. Занятия не просто отменены, а перенесены. И в День юридической карьеры добросовестные студенты могут напрямую встретиться с работодателями, определиться, где хотели бы работать или уже точно не хотели бы, поучаствовать в конференции. А нерадивые студенты могут отдохнуть.
- А проректор?
- А проректор делает свою работу. В юридическом вузе мы «живем» для того, чтобы воспитать себе смену. Это наше будущее. Без мероприятий, подобных Дню карьеры, воспитание смены невозможно. Я глубоко убежден, что единственно лишь обучая студентов, только передавая знания, вырастить хорошего специалиста невозможно. Сегодня мы как раз воспитываем специалистов.
- А ведь Вам придется их воспитывать и из сегодняшних абитуриентов. Вы довольны их подготовкой к получению от вас знаний?
- Конечно, нет. Я не знаю никого, кто был бы доволен их подготовкой. Уровень преподавания в средней школе упал на порядок. Ну, а с другой стороны, что мы хотели, убивая школьное образование все 90-е годы? Разрушая детские сады, очередь в которые теперь длится по пять лет, а занимать ее надо сразу после рождения ребенка. Мы сами все это сделали. И когда мне говорят: «Наплодили юридические вузы безобразные, куда юристы смотрели…», – хочется ответить: «А юристы это все и делали».
Во всех своих бедах виноваты мы сами. Мы сами молчали, когда продавали детские сады, когда вводили в школе переход на тестирование для «проверки знаний»… Я в целом не против тестирования, но не может же оно быть единственным критерием объема полученных знаний! Мы губим возможность детей совершенствоваться, мы сами их отучаем от этого.
- Мой младший ребенок в третьем классе. Домой приносит листочки с номерами и окошками-клеточками, в которые она ставит галочки. Спрашиваю: «Что это делали?» – «Не знаю». «А тут что спрашивали?» – «Не помню»…
- Ну да, да! О чем и речь. Эта теория внедряется массово с начальной школы, а в итоге в вузы приходят ребята-недоучки… Вспомним, что юрист – исторически обязательно образованный человек, это слова-синонимы. А наши абитуриенты путают Гитлера с Наполеоном, либо уверены, что они оба вместе воевали против СССР. И это массовое явление! Молодые люди вообще не ориентируются в истории. Причем, я вас уверяю, если спросить абитуриента, что было всего лишь 20 лет назад, вам никто не расскажет про распад СССР: ни причины не назовут, ни кто участвовал – ничего. Ельцина уже не вспомнят, Горбачева... Это системный кризис нашего образования. И за время обучения студента в вузе изменить эту ситуацию невозможно.
- А у «них»?
- Часто то же самое. Вот в США школа никакая, это известно. После школы ученик идет в колледж. Там пытаются нивелировать практически полное отсутствие знаний как итог школьного «обучения». Потом ребята поступают в вуз, в бакалавриат, потом длительная магистерская процедура. У них люди учатся до тридцати лет практически. Западное общество тратит на обучение огромное количество времени. Вряд ли мы можем позволить себе такую роскошь. У нас обучение заканчивается в двадцать два. Чтобы к тридцати годам человек мог уже себя реализовать. Почему, скажем, нынешнее поколение ученых, политиков, в том числе руководство наше, довольно молодое? Потому что у прежнего общества был резерв. Сейчас мы этого резерва лишаемся.
Большинство стран как раз нынче уходят от этой тестовой системы: Германия, Франция, Англия, Китай. А мы туда лезем. Ну не учимся на ошибках других! Будем учиться на собственных…
- Так все равно ж приходится шагать по этому, указанному сверху, пути…
- Ну, естественно. Хотя нужно отдать должное нашему профессорско-преподавательскому составу – очень многие не идут на поводу. И Кутафин по этому поводу никогда не молчал, и мы не молчим. Всегда критикуем эту систему, систему абсолютно ненужного копирования Запада с его Болонским процессом.
- Говорят, что это нужно затем, чтобы наши ребята могли ехать учиться за границу, так как наши дипломы там не признаются…
- Не верьте. Наши дипломы за рубежом признаются, но их статус надо доказывать. Так ведь и мы этого требуем от иностранцев! Наш диплом специалиста приравнивается к бакалавру. Но чтобы он признавался на несколько другом уровне, нужен просто пакет межправительственных соглашений. Это не тот вопрос, который нужно радикально решать, меняя всю систему образования, это вопрос переговоров. Наши выпускники работают в Англии, США, ЮАР без всякого Болонского процесса. Переход на двухуровневую систему должен быть аккуратным, а не через колено. Когда просто все сносится-ломается.
- Как Речник?..
- Ну, Речник… Это вообще сложная ситуация. Я бы даже комментировать ее не стал. Мне рассказывали, как там люди участвовали в строительстве в свое время. Когда я попросил показать документы, я был в шоке. Там просто не было никаких документов! Но, спрашивается, когда все это строилось – куда смотрела власть? На самом деле, проблема в другом. Если вы приедете в Германию и увидите дом, то его юридическую историю при желании можно будет просмотреть с тысяча четыреста какого-нибудь года. У нас вы зачастую вообще бумаг не найдете.
- Почему так?
- Просто у нас юриспруденция в этом смысле не успела развиться. Только начала, как настал семнадцатый год. Партия большевиков посчитала, что юристы не нужны. И если вы помните, то все юридические заведения были закрыты и стали вновь открываться только в тридцатых годах.
- Чтобы сажать потом людей уже на «законных» основаниях…
- Да. И не только… Что выгодно чиновнику, то – право. И сегодня отсутствие юридического опыта сказывается во всем. Среди юристов, за редчайшим исключением, нельзя встретить человека, который скажет: «не могу это сделать, это незаконно». Начнется: «Как это незаконно? Ну, так давай думать, давай искать». У нас юрист – как будто дама легкого поведения. А это в принципе неправильно. Юрист должен не «обслуживать», а помогать по закону. И не выпячивать себя.
…А вот, к слову, вспомнилось. Войнович в повести «Иванькиада» (а его-то вообще трудно уличить в любви к советской власти), описывает историю из своей жизни. Он купил квартиру в кооперативе, внес пай, тут начались гонения на него, и квартиру не давали. И тогда он самовольно туда вселился. Прокуратура по заданию «сверху» приготовила дело, вызвала. Он пришел к помощнику прокурора. Она говорит: «Вы незаконно вселились, мы вас перед Новым годом выселим на улицу». Он: «Почему незаконно?». И показывает решение общего собрания кооператива о том, что «эта квартира выделяется Войновичу». Помощник при нем снимает трубку, звонит куда-то и говорит: «При всем к Вам уважении, нарушению закона я потакать не буду. Выселение Войновича незаконно». Что примечательно: всех своих друзей и врагов Войнович всегда описывал под реальными фамилиями. А тут фамилию помощника прокурора не привел. Как так?! А не отложилось, потому что она своей фамилией перед ним не гремела. Просто выполнила свою задачу – помогла в рамках закона. И это все было в советское время! Система права, как сказал уже, вот начала складываться, но, к сожалению, так и не успела… И не научились юристы, не выпячивая себя, делать свой труд.
- В связи с этим для Вас взлет карьеры – это громкое имя? солидные деньги…?
- И то, и другое. Но не только это. Многое должно быть вместе. И большой доход, и влияние в профессиональной среде, и ученики, и школа, и так далее... У нас все ребята, которые когда-то, в самом начале, участвовали в Днях карьеры (мы ведь только предоставляем площадку под мероприятие, а это серьезный опыт для ребят, потому что они же все сами делают), сейчас кто работает замначальника управления, скажем, в Роснефти и получает отличные деньги, кто состоялся как ученый, кто-то в других солидных компаниях хорошую, твердую позицию занял. Так для чего нужна юристу успешная карьера? Чтобы в первую очередь иметь больше возможностей помогать людям.
- Одно дело желание… Помнится, депутат Госдумы РФ с юридическим образованием Виктор Похмелкин во время выступления на конференции Дня карьеры сказал, что путь успешного юриста – это путь «против течения»…
- Отчасти согласен. Решения принимаются властью. А власть зачастую принимает их вопреки интересам конкретного гражданина. Отстаивать эти интересы должен юрист. Вот и получается, что юрист должен не соглашаться с такими решениями.
- Выходит, у нас государство против человека?!
- Не само государство, а его чиновники. И даже между распоряжением самого Президента и его выполнением у нас (и не только у нас) проходит очень много времени, и за период следования в конечную точку суть его нередко уже искажена. Вопросы правоприменения – это самые сложные вопросы в сфере юриспруденции, особенно в нашей стране. Но есть и много примеров нарушения прав человека в любой другой стране. И меня всегда коробит, когда политиков называют правозащитниками, а юристов, которые как раз занимаются исключительно защитой прав граждан, называют… как угодно, называют, но не правозащитниками.
- Если сравнивать специальность юриста с другими профессиями, Вы бы на чем остановились?
- Медицина. Только если хирург ошибается, он сразу убивает человека. Если ошибается юрист, он калечит человеку всю его оставшуюся жизнь.