Борьба за власть: Сталин и его окружение после войны (часть вторая)

В послевоенные годы чрезвычайно возросла роль Министерства Государственной Безопасности (МГБ) и лично его начальника - В.С. Абакумова. Уже в конце 1945 года Л.П. Берия был освобожден от поста наркома внутренних дел, что неизбежно вело к росту влияния другого «силового» ведомства - МГБ. За 1946-1947 гг. к МГБ перешли многочисленные функции, ранее относившееся к деятельности МВД. Руководитель же МГБ был непосредственным исполнителем всех крупных процессов, которые состоялись после войны. Он вел расследование «дела авиаторов», готовил расправу над Жуковым, собирал компромат на Маленкова (что отразилось на ослаблении позиций последнего после 1946 года) и, наконец, курировал уничтожение «ленинградцев». Абакумов был верным псом Сталина, который преданно выполнял все поручения своего прямого начальника.

В декабре 1947 года МГБ получило новое задание. Были арестованы сотрудник Института экономики Академии наук СССР Гольдштейн и сотрудник Института экономики Академии наук СССР Гринберг, которые были активными участникам Еврейского антифашистского комитета, возникшего еще в годы войны по прямому поручению советского руководства. Причиной их задержания послужила дружба с родственницей Сталина Е.А. Аллилуевой, которую «вождь» также велел заключить под стражу, поскольку она «на протяжении ряда лет устраивала антисоветские сборища, на которых распространяла гнусную клевету в отношении главы Советского правительства». Сталин всячески скрывал любую информацию о своей семье и после того, как в конце 1947 года в западной прессе появились публикации о его родственниках, взбешенный «глава правительства» приказал найти информаторов. На допросах Аллилуева призналась, что Гольдштейн спрашивал ее о Сталине и его семье. После этого судьба Гольдштейна и всего Еврейского антифашистского комитета была решена. Никакое «вмешательство» в личную жизнь Сталина не считалось допустимым, а для уничтожения Комитета было достаточно обвинения об антисоветской деятельности и шпионаже, ведь еще в годы войны по заданию советского правительства ЕАК напрямую контактировал с евреями Америки с целью получить значительные денежные средства на военные нужды.

Руководителем ЕАК был знаменитый театральный режиссер С.М. Михоэлс, который имел достаточный личный авторитет и харизму. Именно его Сталин поручил Абакумову уничтожить первым. В Минске, куда в январе 1948 года, собирался выехать Михоэлс, было решено инсценировать несчастный случай. После нескольких неудачных попыток был разработан план, по которому поздним вечером 12 января Михоэлса приглашали в гости. Для этого МГБ прислало за режиссером специальную машину, а сопровождать его до места назначения должен был агент Министерства Голубов. Их вместе привезли на дачу на окраине Минска, где сотрудники МГБ убили не только режиссера, но и своего коллегу: их бросили под грузовой автомобиль. После этого обезображенные тела Михоэлса и Голубова были выброшены на одной из окраинных улиц города. Чуть позже всем участникам этой операции Сталин вручил государственные награды.

В конце 1948 года ЕАК был распущен. Некоторые видные сотрудники Комитета была арестованы; им вменяли «традиционное» обвинение в измене родине и шпионаже. Антисемитизм стал важным фактором в политической борьбе вокруг Сталина. Кагановича освободили от политически значимых должностей; под ударом оказались Ворошилов и Молотов, женатые на еврейках. Жену последнего - П.С. Жемчужину - даже арестовали. Для Ворошилова, Кагановича и Молотова подобная антисемитская кампания грозила в лучшем случае потерей позиций, в худшем - преследованиями и расстрелом.

Однако МГБ не удалось насытить формальную сторону обвинения хоть какими-то фактами. В этом даже не помогали систематические пытки. Расследование зашло в тупик. И тогда Сталин нашел фантастический по своей жестокости выход.

Очевидно, что расширение полномочий МГБ и растущее его влияние на политическую жизнь в стране беспокоили Сталина. Не будем забывать о том, что отношения между всесильным МГБ и ослабленным МВД были, мягко говоря, непростыми. Во всяком случае хорошо известно, что руководство МВД в личных письмах неоднократно указывало Сталину на «неблагонадежность» МГБ и его руководителя. В падении Абакумова были также заинтересованы многими партийные деятели, например, Маленков, поскольку собранный Абакумовым на него компромат всегда мог быть использован в самый неподходящий момент. И тогда Сталин решил связать дело ЕАК с Абакумовым. 12 июня 1951 года Абакумова привезли в «особую тюрьму», где под стражей сидели «партийные преступники». Тогда еще даже не существовало формального предлога для преследования Абакумова. Но вскоре он обнаружился.

Сотрудник МГБ и непосредственный подчиненный Абакумова М.Д. Рюмин написал донос на своего шефа. Рюмин утверждал, что Абакумов специально тормозил расследование дела о «еврейском националисте» враче Этингере. Из доноса Рюмина следовало, что Этингер и другие «еврейские» врачи могли заниматься террористической деятельностью, направленной на подрыв политической стабильности внутри СССР. После этого судьба МГБ и его руководства была решена. В Министерстве начались масштабные чистки, с помощью пыток и других приемов следователи выбивали показания из своих бывших товарищей. На Абакумова «повесили» и нераскрытые дела, и применение «несудебных» методов ведения допроса, и традиционный шпионаж. Вместе с ним были арестованы высшие чины Министерства. Но для полноты картины Сталину не хватало одной маленькой детали. В 1952 года он вспомнил о письме Л. Тимашук.

Донос Тимашук о том, что при лечении Жданова мнение врачей не было единым, послужило главным «медицинским» доводом обвинения. Получалось, что врачи-«националисты», за которым стоял Абакумов, специально убили Жданова. А уже после этого не было ничего легче, чем объяснить все смерти видных коммунистов террористическими происками «врачей-вредителей». После этого следователи обрушились на чекистов-евреев. Особенно ценными для составления нужной им картины оказались показания Л.Л. Шварцмана, который сломался после многочисленных пыток. Он сдал всех своих товарищей и заявил, что в МГБ при помощи «врачей-вредителей» планировали уничтожить все высшее политическое руководство страны, прежде всего Маленкова. Усердное исполнение приказаний Сталина и полная преданность «вождю» обернулись против МГБ.

В октябре 1952 года Сталин провел свой последний, XIX, партийный съезд. На нем он не касался «дела Абакумова-Шварцмана» и «дела врачей», однако обрушился с критикой на старую большевистскую гвардию, прежде всего на Молотова и Микояна. После такого публичного унижения над ними нависла угроза репрессий. В опале также оказались Ворошилов и Маленков. Удивительным для соратников Сталина прозвучало предложение расширить состав Президиума ЦК и Секретариата, включив в него новых людей. Скорее всего «вождь» хотел создать альтернативу сложившейся после войны группе партийных функционеров и впоследствии заменить их на новых верных ему людей. Что-то похожее происходило в 30-х гг., когда старые соратники Сталина были расстреляны и уничтожены, а на их место вступили те же Маленков, Берия и другие. Теперь уже над ними навис дамоклов меч, а о возможных последствиях репрессий они знали слишком хорошо. Больше всего за свою судьбу должен быть беспокоиться Берия, поскольку в начале февраля 1953 года новый руководитель МГБ Игнатьев отправил Сталину протоколы допросов министра госбезопасности Грузии Рухадзе. В них содержались достаточные сведения для того, чтобы начать преследование самого Берии. Более того, скорее всего это так называемое «мингрельское дело» было напрямую связано с прямым заказом Сталина против Берии. Однако новым кровавым планам Сталина не удалось сбыться. 5 марта 1953 года режиссер этого жуткого спектакля скончался.

Ованес Акопян,
историк, аспирант МГУ им. М. В. Ломоносова

На фото: В.С. Абакумов, С.М. Михоэлс

Борьба за власть в части первой...>
Борьба за власть в третьей части...>

12.07.2011

Информационно-правовой портал "ЗАКОНИЯ"