«Наденьте на него что-нибудь поприличнее…»

Именно такие или похожие слова должны были быть произнесены следователем Лагойко, расследующим уголовное дело о ДТП под Подольском, когда он давал команду на доставку задержанного водителя «Камаза» в суд, считает защита Грачьи Арутюняна.

Вся Россия, а затем и весь мир, видели, как обвиняемый в ДТП под Подольском водитель – гражданин Армении Грачья Арутюнян был доставлен в Тверской суд столицы в женском цветастом халате и пляжных тапочках.

Да, произошла трагедия, погибли люди. Водитель Арутюнян признал свою вину и дает подробные показания следователю. Не вдаваясь в обстоятельства ДТП и не оценивая степень вины, хотелось бы понять вот что: оправдано ли унижение человеческого достоинства обвиняемого тяжестью последствий совершенного им преступления.

Не хочется сравнивать несравнимые вещи, но, когда весь мир видел в суде норвежского стрелка Брейвика, умышленно и хладнокровно расстрелявшего десятки молодых людей из автоматической винтовки, тот выглядел элегантным в костюме и галстуке, а на его физиономии была улыбка. Вопрос, которым задавались граждане сытой Норвегии и Европы: «как же этот  симпатяшка да совершил такое…?»

В России водителя-мигранта, приехавшего заработать на памятник умершему год назад сыну, привезли в суд, выведя из искусственной комы, не дав возможности побриться да еще в дамском халате. Что сказать, видок неприглядный. Поэтому не удивительно, что вопросом, которым озадачился российский зритель, был «Доколе эти… (нецензурно) будут тут у нас гоняться за длинным рублем?»

Соотечественников Арутюняна возмутило такое отношение: никто не говорит, что человек, совершивший преступление, должен быть оправдан или его наказание должно быть мягким. Возмутило другое. Зачем унижать-то мужчину, обряжая в женские тряпки?

На мой вопрос следователю «Зачем же Вы его в халате…?», тот со скрежетом зубовным ответил: «Вы мне про халат тут не говорите, он у вас 18 человек убил!». Только оправдано ли унижение достоинства личности обвиняемого тяжестью совершенного им преступления? И насколько оправдано? Можно ли вместо халата использовать смолу и пух? А если, например, иностранного шпиона замотать в его национальный флаг и выставить перед СМИ? Или вообще не давать никакой одежды, раз уж ее на преступнике не оказалось в момент задержания? Какие законодательные нормы должны это регулировать? А сейчас какой закон регулирует этот процесс? Попробуем разобраться.

Итак, что касается событий с участием Грачьи Арутюняна.

Установлено, что в день ДТП, 13 июля 2013 года, Арутюнян был доставлен с места аварии в ГКБ им. С.П. Боткина города Москвы с телесными повреждениями.

14 июля 2013 года следователь Лагойко, находясь в ГКБ им. С.П. Боткина города Москвы, в соответствии со ст.ст.91 и 92 УПК РФ, составил протокол задержания.

15 июля 2013 года следователь Лагойко, находясь уже в ГКБ №20 города Москвы (ИВС №2 ГУ МВД России по городу Москве), допросил Арутюняна в качестве подозреваемого по уголовному делу. В этот же день, 15 июля 2013 года, в том же ГКБ №20 города Москвы предъявил Арутюняну постановление о привлечении его в качестве обвиняемого и допросил его уже в этом статусе.

А еще 15 июля 2013 года в Тверском районном суде города Москвы состоялось судебное заседание по рассмотрению ходатайства следователя Лагойко С.О. о заключении Арутюняна под стражу. На судебное заседание Арутюнян, который являлся уже обвиняемым по данному уголовному делу и был задержан в порядке ст.ст.91, 92 УПК РФ, был доставлен из ГКБ №20 города Москвы в женском халате и сланцах на ногах. При этом в зале суда, куда доставили Арутюняна в таком виде, находились сотрудники многочисленных печатных изданий и телевидения.

Мгновенно видеозаписи и фотографии Арутюняна в этом немыслимом наряде были растиражированы многочисленными российскими и иностранными информационными агентствами. В связи с этим фактом адвокатом Арутюняна была подана жалоба на имя начальника ГУ МВД России по городу Москве. На жалобу пришел такой ответ:

• Арутюнян Г.О. 14 июля 2013 года был переведен из ГКБ им. С.П. Боткина в ГКБ №20 города Москвы для проведения медицинского освидетельствования;

• при помещении в ГКБ №20 Арутюнян находился без верхней одежды и нижнего белья, обмотанный простыней, при этом Арутюнян обратился к сотрудникам спецотделения при ГКБ №20 с просьбой связаться с его братом, о чем был проинформирован следователь Лагойко С.О.;

• 15 июля 2013 года в ходе предъявления Арутюняну Г.О. обвинения администрацией спецотделения при ГКБ №20 было обращено внимание следователя Лагойко С.О. на отсутствие у Арутюняна Г.О. какой-либо одежды;

• в период содержания Арутюняна Г.О. в спецотделении при ГКБ №20 вещевые или продуктовые передачи последнему не поступали.

Получается, следователь знал, что у обвиняемого из одежды была лишь больничная простыня, но… ему было все равно, в чем задержанный поедет в суд?

Как отмечается некоторыми учеными-правоведами, «столь значительное внимание, уделяемое задержанию подозреваемого, не случайно. Эта деятельность протекает в условиях повышенной конфликтности, противостояния. Преодолевая сопротивление, сотрудники правоохранительных органов нередко превышают установленные законом допустимые пределы применения принуждения. Это порождает многочисленные ошибки и нарушения.

Для естественно-правовых теорий характерно придание понятию свободы абсолютного значения, и факт каждого ее ущемления со стороны власти рассматривается в качестве беззакония. Объяснение задержания как формы ущемления свободы личности его необходимостью практически ничего не изменяет в подходе к понятию принуждения, поскольку подразумевается не закономерная необходимость задержания, а субъективная потребность достижения конкретной цели. Однако никакая цель не может быть противопоставлена праву свободы, если оно носит абсолютный характер. Следовательно, соотношение права власти и права свободы в отношениях, возникающих в процессе задержания, нельзя рассматривать с точки зрения некой относительной необходимости ущемления абсолютных прав личности. Такая мысль находила отражение в трудах ведущих русских правоведов еще в начале 20-го века.

Отдельная личность является участником сложного комплекса общественных отношений, и каждое ущемление ее прав деформирует правоотношения, затрагивая интересы всего общества. Кроме индивидуального, в этом случае наносится и социальный ущерб.

Законодатель строго определяет обстоятельства, по которым возможно ущемление прав личности, причинение ей личного ущерба, не причиняя ущерб ценности правосудия и социальным отношениям в целом». (Веретенников И.А. «Задержание подозреваемого как комплексный правовой институт»).

Предполагая, что в бездействии следователя, который являлся единственным должностным лицом, имеющим полномочия на  принятие решений в отношении задержанного, все-таки есть нарушения, адвокатами Арутюняна была подана еще одна жалоба – в Главное следственное управление ГУ МВД по городу Москве.

В этот раз ответ был следующим: в жалобе отказать, так как «В соответствии со ст.38 УПК РФ, в полномочия следователя не входит обеспечение лиц задержанных или содержащихся под стражей носильными вещами и продуктами питания. В своей деятельности следователь руководствуется уголовно-процессуальным законодательством РФ. Требования Федерального закона №103-ФЗ от 15.07.1995 года «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» распространяется на сотрудников системы исполнения наказаний. Каких-либо препятствий для обеспечения Арутюняна Г.О. предметами одежды либо продуктами питания со стороны следователя не совершалось.»

Давайте разбираться дальше.

В соответствии со ст.95 УПК РФ, порядок и условия содержания подозреваемых под стражей определяются федеральным законом.

Федеральным законом от 15 июля 1995 года №103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» урегулирован порядок и определены условия содержания под стражей лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, гарантии их прав и законных интересов. Так, согласно ст.1, этот Федеральный закон регулирует порядок и определяет условия содержания под стражей, гарантии прав и законных интересов лиц, которые в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации задержаны по подозрению в совершении преступления, а также лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Арутюнян Г.О. был задержан в соответствии со ст.ст.91,92 УПК РФ по подозрению в совершении преступления, о чем и был составлен протокол задержания, который, согласно ст.5 Федерального закона №103-ФЗ, является основанием содержания Арутюняна Г.О. под стражей. Значит, условия его содержания под стражей, гарантии соблюдения его прав и законных интересов определяются и регулируются этим же Федеральным законом. Другого-то нет! Не сам же задержанный себя лишил свободы на время? Это сделал следователь, ограничив права задержанного на свободу, но вместе с тем приняв на себя обязанность по соблюдению основных прав человека.

В соответствии с п.9 ст.17 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», подозреваемые и обвиняемые имеют право, в том числе получать бесплатное питание, материально-бытовое и медико-санитарное обеспечение, в том числе в период участия их в следственных действиях и судебных заседаниях. Спрашивается: если медицинское обеспечение следователем не оставлено было без внимания (в больнице Арутюнян все-таки оказался), то почему его право на материально-бытовое обеспечение – вне компетенции следователя?

Согласно ст.9 УПК РФ, в ходе уголовного судопроизводства запрещается, среди прочего, обращение, унижающее человеческое достоинство участника уголовного судопроизводства.

В соответствии со ст.11 УПК РФ, следователь обязан разъяснять подозреваемому, обвиняемому их права, обязанности и обеспечивать возможность осуществления этих прав.

Однако, в нарушение данных требований УПК РФ, следователь Лагойко допустил бездействие, а именно:

• не обеспечил находящемуся под стражей Арутюняну Г.О. возможность осуществить свои, предусмотренные ст. 17 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», права на материально-бытовое и медико-санитарное обеспечение, в том числе в период его участия в следственных действиях и судебных заседаниях, а именно не обеспечил Арутюняна Г.О. какой-нибудь мужской одеждой и обувью;

• несмотря на указания администрации спецотделения ГКБ№20 Москвы об отсутствии одежды у задержанного Арутюняна Г.О., не принял мер к поиску его родственников, лишив его не только возможности получить от них хоть какую-то одежду, но и самой возможности известить родственников о факте задержания Арутюняна и месте его содержания, чем также нарушил требования ст.96 УПК РФ;

• будучи проинформированным об отсутствии у задержанного Арутюняна Г.О. одежды и невозможности ее получить от родственников, которые по вине следователя Лагойко С.О. не были извещены о задержании Арутюняна Г.О., а также будучи проинформированным о присутствии в зале судебного заседания представителей средств массовой информации в условиях резонанса уголовного дела, следователь Лагойко не принял мер к обеспечению задержанного хоть какой-нибудь мужской одеждой и обувью (нарушение ст.9, 11 УПК РФ).

«А что, по Вашему, должен был сделать следователь? – говорят мне коллеги и оппоненты. - Снять с себя рубашку и дать этому ….?»

Отвечаю. Следователь мог сказать: «Наденьте на него что-нибудь поприличнее!». Думаю, что в больнице наверняка нашлась бы мужская одежда. Хотя бы мужская больничная пижама.

Учитывая, что ни прокуратура, ни МВД не видят в бездействии следователя ничего незаконного, а уж закон о содержании под стражей, в их понимании, написан только для сотрудников ФСИН (с чего бы?), следовательно, либо суд должен установить, имелось ли нарушение закона, либо нужно менять закон и черным по белому писать: «Должностное лицо, осуществившее задержание подозреваемого, обязано обеспечить его одеждой, водой, пищей и медицинским обслуживанием на период задержания до принятия решения о заключении под стражу судом». В противном случае выходит, что права задержанного задекларированы на бумаге, а для их реализации ни для кого не прописаны обязанности. Значит, кое-кто на Западе не так уж и не прав, говоря, что у нас кое-где и кое в чем не гарантируются права человека?

P.S. Жалоба на бездействие следователя подана адвокатами Арутюняна в Тверской суд города Москвы и будет рассмотрена в ближайшее время.

31.10.2013

Рубен Маркарьян, адвокат, кандидат юридических наук